Приморье с 1860 г. по 1917 г
Милиция Приморья с 1922 по 1930 г
Образование Тетюхе (Дальнегорск)
Начальники милиции Дальнегорск (Тетюхе)
Воспитательная работа (замполиты)
Славные страницы ОВД г. Дальнегорск
Фото галерея 1920-2007г.


           В 1999 г. я был назначен на должность заместителя начальника ОВД г. Дальнегорск по кадровой и воспитательной работе. Обращаясь к ветеранам и к справочной литературе я обнаружил, что никто не знает, когда был создан отдел, кто был его первым начальником, заместителем по политической части и многое другое. Обращаясь к ветеранам, я много услышал о Симакове Е.Е., Свищеве Э.А., много лестных слов было сказано о Бордукове В.А., Павлюк Р.И., но главного ветераны и люди города не знали.
           В конце 1999 г. я обратился с просьбой к начальнику отдела Крикунову Ю.И. и получил своего рода наказ и поручение о создании данной истории, но «в суете дел не всегда доходили руки». Первая попытка была сделана в 2003 г. с помощью местного члена краевого общества «Сихали» Колесникова Н.В., но и она не дала полного ответа.
          В настоящий момент появилось свободное время и в соответствии с приказом начальника УВД Приморского края № 171 от 2.02.06 г. была орга-низована работа по созданию истории образования, становления и реоргани-зации ОВД г. Дальнегорск.
          При изучении истории Дальнегорской милиции стало интересно и исто-рия образования самого г. Дальнегорск, исторические корни становления ми-лиции в Приморском крае, проследить пути формирования и становления ми-лиции до современных дней, а также образование кадровых аппаратов и их роль в деятельности органов внутренних дел. Изучение истории милиции ис-следователями начинается с середины 50-х годов, тем более становится Инте-ресней узнать, а откуда мы и кто мы, в чем наши корни и наша задача. К со-жалению пришлось столкнуться с определенными трудностями, но оттого и гораздо интересней было подготовить и сделать эту работу. Определенный толчок дал семинар кадровых руководителей в декабре 2002 г., когда перед нами выступила доктор исторических наук Шабельникова Н.А. и вручила книгу «Милиция в борьбе с преступностью на Дальнем Востоке России (1922-1930гг.), а также семинар руководителей по общественно-государственной подготовке, когда перед нами выступил В.А. Черномаз (тогда также была вру-чена книга «Органы внутренних дел Приморья 1860-1917»).
          Как известно память о людях жива до тех пор, пока о них помнят и о них имеется информация. С целью создания, поддержания и сохранения па-мяти о первых руководителях, первых шагах Тетюхинской (Дальнегорской) милиции и создана данная работа.


           В период гражданской войны и иностранной интервенции усилился приток в ДВК корейских переселенцев. По данным переписи сельского и городского населения 1923 г. общая численность корейского населения в крае составила 110 280 человек, а число корейцев в Приморской губернии – 106 409 человек, из которых 94 082 чел. Проживали в деревнях и селах. Из 106,5 тысячного корейского населения ( из них 11, 5 тыс. чел. Без указания пола, возраста и подданства) мужчин – 28, 2 тыс. чел., женщин – 24,5 тыс., детей до 12 лет – 29,8 тыс. и подростков от 12 до 17 лет – 12,3 тыс. чел.; русскоподданных – 27, 2 тыс.чел., а иностранноподданных – 67, 8 тыс. человек.
           Однако, как справедливо отмечалось различными органами Приморской губернии, в том числе корейской секцией Приморского губкома РКП(б), дан-ные переписи оказались неточными. Погрешность от действительной чис-ленности корейского населения, оценивавшаяся от 14 до 30 процентов, обу-словливалась такими факторами, как чрезвычайная разбросанность корейских хозяйств, ограниченный штат переписчиков, недостаточный контроль за ис-полнением процедуры переписи и уклонение части иностранно - поданных корейцев от регистрации и учета.
      Более достоверными представляются сведения, собранные комиссией по ко-рейскому вопросу Дальревкома от уездных и волостных исполкомов и, про-веренные позже во время перевыборов сельсоветов. По данным комиссии, в 1923 г. численность корейцев в Приморской губернии достигла 120 982 чел., из которых 103 482 чел. Проживали в сельской местности и 17 500 – в горо-дах, что составляло, соответственно, 85,5 и 14,5 процента. По социальному положению они распределялись, по неточным данным, на следующие груп-пы: крестьяне – свыше 80 процентов, рабочие – около 5 процентов, интелли-генция – 5-7 процентов, городская мелкая буржуазия – до 10 процентов. Кре-стьяне в свою очередь расслаивались на кулаков –5-6 процентов, середняков – 25-30 процентов, бедняков – 65-70 процентов.
           К 1923 г. главная масса корейского населения размещалась в Посьетском и Сучанском районах и Никольск-Уссурийском уезде Приморской губернии. Здесь проживали до 90 тыс. корейских крестьян, составлявших 80 процентов общей численности корейского населения. Оставшиеся 20 процентов корей-цев характеризовались крайней «распыленностью» и были разбросаны по об-ширной территории губернии, о чем свидетельствуют данные таблицы

Район и  уезд	Численность  корейского населения
	Русско-подданнных	Иностранно-подданных	Всего
Посьетский	14 371	13 610	27 981
Никольск-Уссурийский	7 621	28 354	35 975
Сучанский	2 302	19 342	21 644
Спасский	2 896	4 294	7 190
Ольгинский	14	2 199	2 213
Иманский	1 848	1 402	3 250
Хабаровский уезд	2 091	3 138	5 229
Итого	31 143	72 339	103 482

 В сложившейся ситуации Восточный отдел Исполкома Коминтерна, На-родный комиссариат по делам национальностей совместно с Приморскими властями осуществили ряд политических, социальных и правовых мероприя-тий для уменьшения напряженности и стабилизации обстановки на Дальнем Востоке. В августе 1922 г. состоялось совещание представителей губис-полкомов и секретарей губкомов РКП(б) по вопросу о советском строительст-ве и партийной работе среди национальных меньшинств и туземцев советско-го Дальнего Востока. Одно из центральных мест на совещании занял корей-ский вопрос, по которому была принята развернутая резолюция, ставшая ос-новой для советизации дальневосточных корейцев.
           Из «Памятной книжки Приморской области на 1909-1910 гг.»:
«Переселяться можно только 1) на земли, замежеванные в переселенческие участки, законно утвержденные и только на зачисленные раньше через ходо-ка доли и 2) на земли старожилых обществ по приемным приговорам сель-ских сходов, утвержденным крестьянским начальником или на участки сня-тые в аренду по формально заключенным договорам. При выдаче разрешений на льготное переселение на казенные земли преимущество отдается выход-цам из малоземельных сельских обществ. Затем особое предпочтение оказы-вается крестьянам у которых уже есть родственники на Дальнем Востоке, земельно устроившиеся и обжившиеся там. Обязательно так же для же-лающих переселяться наличие денежных средств (после распродажи на ро-дине), которых хватило на проезд до новых мест и на устройства там».
          Что им обещали? Земля в частную собственность (без ограничений) или временное владение казенной землей (на 20 лет бесплатно). Семья могла по-лучить не более 100 десятин (119 га) земли (с 1901 г. не свыше 15 десятин) на каждую душу мужского пола – это провело грань между «старожилами-стодесятниками» и переселенцами-«новоселами». Освобождение от отбыва-ния рекрутской повинности в течение 10 наборов и навсегда от подушных по-датей. Также освобождение от недоимок на родине, от податей и повинностей на новом месте сроком на 5 лет. Дополнительно все это сопровождалось еще усиленными слухами о сказочных урожаях и привольном жилье на новых зем-лях.
         Что их ждало? Равнодушие чиновников и абсолютно непривычные, без-жизненные, глухие места. Совершенно незнакомый климат и непредсказуемая погода в одночасье сводили на нет все труды и надежды на скромные урожаи. В сырых и холодных землянках едкие дымокуры не спасали от доводящего до исступления гнуса. Скот умирал от неизвестных болезней, а ливни тайфунов смывали целиком деревни, поселки, поля. И потому их ждал труд. Огромный каждодневный труд до седьмого пота, чтобы выжить, т.к. обратной дороги уже не было.
         На основании публикуемых ранее «Памятных книжек Приморской об-ласти» за 1909-1916 г.г. приводим некоторые данные об административном аппарате и устройстве Киевской волости, образованной в составе Ольгинского уезда в 1909 г.
         1909-1910 г.г. не было ни одного сельского врача во всем Ольгинском уезде. В Киевской волости не было даже сельского фельдшера, а так же ни одной школы. На весь Ольгинский уезд одна церковь – в бухте Ольга. Там же единственная лавка переселенческой организации, торгующая предметами первой необходимости. В Киевской волости (с. Беневское) находилось теле-графное отделение. Заведующий Осипов В.А. Ярмарки не было вплоть до 1917 г. Ближайшая ярмарка – в с.Владимиро-Александровское Сучанской во-лости.
         1911 г. Волостной старшина Кияченок Т.Т., писарь Лосенков М.Т., пе-реселенческий фельдшер Короткевич В.В.
         1912 г. Волостной старшина Паршенко Т.И., писарь Лосенков М.Т., фельдшер Дорофеев А.Н. (в с.Беневское – Лотоцкий И.Т.), священник и зако-ноучитель Кухарь О.Т. Шесть министерских школ: с.Киев, Беневское, Соко-ловка, Вангоу, Звездочка, д.Латвия. Одна церковно-приходская школа: с.Кишиневка.
         1915 г. Волостной старшина Сузанский И.Т., писарь Митрофанов И.М., священник Кухарь О.Т., фельдшер Юрченко Е.М. (с.Киев). По переписи (июнь) насчитывалось 56 населенных пунктов из них 10 сел, 3 поселка, 42 ху-тора и 126 заимок приписанных к селам и поселкам. Всего населения 3670 че-ловек, 665 семей, 1927 мужчин и 1743 женщины.

 Зарождение и становление организованной преступности на Дальнем Востоке в конце XIX – начале XX веков.
          Зарождение организованной преступности на Дальнем Востоке имеет свои специфические исторические корни. Обусловлены они тем, что со вре-мени открытия дальневосточной окраины русскими людьми, заселение ее шло в основном служилым людом – солдатами войсковых команд, казаками За-байкальского и Амурского казачьих войск, а также каторжными и ссыльно-поселенцами. Процент последних стал достаточно велик на рубеже XIX – XX веков, когда началось строительство Великой Сибирской железной дороги, призванной соединить центр России с ее окраинами. В силу этого кримино-генная обстановка в населенных пунктах стала резко ухудшаться, что привело к усилению полицейских сил и созданию ряда жандармско-полицейских управлений Уссурийской, Амурской, Китайско-Восточной железной дорог. Последние имели свои отделения на узловых станциях и боролись с преступ-ностью не только на строительстве, но и затем в полосе отчуждения.
          Кроме того, слабая заселенность огромного края в отличие от европейской части России влияла на местоположение преступных сообществ. Они базиро-вались только в крупных городах, таких как Владивосток, Никольск-Уссурийск, Хабаровск и Благовещенск. Особое геополитическое положение Дальнего Востока, особенно южной ее части – Южно-Уссурийского края (часть современного Приморского края. – Авт.), граничащей с Китаем и Коре-ей, и имеющей связи с Японией и Америкой, наложило отпечаток и на харак-тер преступности здесь и конкретные формы ее проявления. Это продолжает иметь место и в настоящий период времени.
          В 1860 г. в результате заключения ряда российско-китайских договоров территория современного Приморья (Уссурийского края) была включена в со-став России. С этого момента перед российскими властями встала проблема ее скорейшей колонизации, которая предполагала фактическое занятие новых земель, а также создание местного аппарата управления. Это означало органи-зацию соответствующего административного аппарата и прежде всего – орга-нов полиции, на которые возлагались бы не только чисто полицейские функ-ции (борьба с преступностью и охрана общественного порядка), но и многие другие, связанные с внутренним управлением. Такая концентрация власти бы-ла заметна особенно в первые годы освоения Дальнего Востока, когда поли-ция (за исключением армии и флота) являлась довольно надежным, а иногда и единственным инструментом государственной власти. Поэтому местное ад-министративно-территориальное устройство полностью подчинялось поли-цейским интересам.
          Но в начале 60-х годов XX в. Создание гражданского управления в крае не казалось первоочередной задачей, т.к. все его гражданское население не превышало 3.5 человек, причем почти все оно было представлено «инородца-ми». Русское население здесь состояло в основном из представителей военно-го сословия – казаков, чинов армии и флота. В связи с этим фактическая власть русской администрации распространялась только на население воен-ных постов и станиц, все вопросы внутренней жизни которых решалось на-чальниками постов и станичными атаманами. «Туземное» население Примо-рья, состоявшее из аборигенов, пришлых китайцев и корейцев, было предос-тавлено само себе и управлялось выборными от общин старейшинами.
          Между тем в эти годы растет приток в Приморье иностранных поддан-ных из соседних стран Азии, Европы и Америки. В пределы Уссурийского края бежали от преследования закона из-за рубежа лица с криминальным про-шлым, прежде всего из соседнего Китая, т.к. длительное время край и особен-но его южная часть находились почти вне всякой системы российской госу-дарственной власти. Наиболее серьезные проблемы возникали с китайскими переселенцами, которые, видя слабость и пассивность русских властей, а не-редко их полное отсутствие в отдаленных местностях, будучи бесконтрольны, т.к. местная администрация не могла принять никаких действенных к ним мер, стали считать этот край китайским, лишь временно находящимся в поль-зовании русских или даже насильственно ими захваченных. Этому заблужде-нию всячески способствовали и власти приграничных китайских провинций с целью распространения и сохранению своего влияния на здешних китайцев и аборигенов.
          Кроме того, представители русских властей стали отмечать и другое опасное явление: «Неустройство края, отсутствие прочно организованной вла-сти и переменяющийся состав населения породили в нем разбойничество, производимое хунхузами, китайскими бродягами, занимающимися грабежом по профессии».
Необходимость организации в крае органов «регулярной» (т.е. постоян-ной, профессиональной) полиции еще раз подтвердила так называемая «ман-зовская война», как назвали произошедшее в 1868 г. вооруженное выступле-ние местных китайцев, которых русские именовали «манзами» (бродягами).
          Этот мятеж ясно показал, что учреждением гражданского управления только в русских населенных пунктах уже не обойтись, что назрела необхо-димость создания более крепкого административного устройства. Именно с «Манзовской войной» связана первая реальная попытка организации полиции в Южно-Уссурийском крае. После подавления мятежа войсками Южно-Уссурийский край по проекту генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова в административно-полицейском отношении был разделен на че-тыре округа: Суйфунский (центр – пост Новгородский в бухте Посьет), Хан-кайский (пост Камень Рыболов), Сучанский (фактория в бухте Находка) и Ав-вакумовский (пост Ольга).
          Наверное это первая ссылка на создание полицейского участка в Оль-гинском уезде, в состав которого и вошло Тетюхе, основанное в 1899 г. под названием Тетюхе (в переводе с китайского – «долина диких кабанов»). Такое название было выбрано по расположению на реке Тетюхе (ныне Рудная).
          В каждом из 4-х южных округов предполагалось введение должности начальника (заведующего) округом на правах окружного и полицейского ис-правника, управляющего гражданской частью и внутренней полицией. Однако спроектированные генерал-губернатором округа не были утверждены в над-лежащем порядке (законодательно) и могли существовать только «полуофи-циально», на основе расположения местных властей. Следовательно, не могли быть введены штаты управляющего аппарата и созданы окружные полицей-ские управления. Проблема была решена тем, что обязанности заведования округами были возложены на начальников расположенных в данной местно-сти воинских частей. Всю гражданскую администрацию в этих «импровизи-рованных» округах представляли 4 лица, которые должны были единолично возглавлять все отрасли гражданского управления. В Аввакумовском округе было возложено на начальника поста Ольги. По поручению генерал-губернатора Восточной Сибири военный губернатор Приморской области И.В. Фуругельм издал 21 сентября 1869 г. за № 1591 особую временную инст-рукцию заведующим округами Южно-Уссурийского края, которой они долж-ны были руководствоваться в практической деятельности. Обязанности же низших полицейских чинов несли прикомандированные к начальникам окру-гов военные нижние чины, а также казаки Уссурийского пешего казачьего ба-тальона. Таким образом, приморская милиция имела военное происхождение, что в дальнейшем повлияло на принципы ее комплектования и деятельности.
          В первом десятилетии XX века Ольгинский уезд являлся основным по-ставщиком опиума, хотя макосеяние зародилось еще в 70-х годах XIX века еще в Ханкайском и Суйфунском округах Приморья, до долины р. Сучан и по побережью Японского моря до р. Маргаритовки. Так, в 1906 году под посева-ми мака в Ольгинском уезде было занято 80 десятин земли (всего по области 200 десятин), в 1910 г. – 120 (всего по области – З06), а в 1911 г. – 690 деся-тин. Здесь же арендная плата за землю возросла до 100 рублей за десятину.
          Необходимо отметить, что в российском законодательстве в то время не было статьи, запрещающей производство опиума, существовали лишь инструкции и распоряжения, ограничивающие ввоз и вывоз опиума из страны; продажа опиума разрешалась лишь в аптеках по рецептам врачей. Производство опиу-ма в Южно-Уссурийском крае Приморской области из года в год увеличива-лось. Край стал не только производителем опиума, потребителем, но и по-ставщиком его на внешний «рынок». По неполным данным, вывоз опиума из Приморской области в Китай только в 1897 году составил 200 пудов. Боль-шинство опиумных предприятий (земель с посевами мака и фанз для его пе-реработки в опиум) располагались вдали от русских поселений, в основном в глухих, труднодоступных местах, поблизости от основного потребителя опиу-ма – аборигенного населения края. Здесь китайцы самовольно захватывали лучшие участки плодородной земли и без уплаты налогов местным русским властям за пользование землей занимались производством и торговлей опиу-мом и ханшином (самодельной китайской водкой). Огромную роль в контра-банде, производстве и распространении не только среди аборигенов, но и рус-ского населения в городах и населенных пунктах Приамурского генерал-губернаторства играли легальные и тайные китайские общества, руководство которых получало большую прибыль от продажи наркотиков. Официально общества занимались организацией и координацией торговых операций ки-тайцев на территории края, разбирали жалобы, вершили суд. Они руково-дствовались Уставом, утвержденным министерством земледелия, торговли и промышленности Китая.
          Совершенное отсутствие правильно организованного гражданского управления в южной части Приморской области при росте населения и соот-ветственно – росте уровня преступности вызывало понятное беспокойство ме-стных властей и беспрестанные их обращения по этому поводу во все выше-стоящие инстанции. Так в 1875 г. начальники Суйфунского, Сучанского, Ав-вакумовского и Ханкайского округов все как один утверждали, что полиция беспомощна и не может справиться с растущей преступностью (особенно кон-трабандой ханшина из Китая) «по недостатку физических средств», «за не уч-реждением в округе Гражданского Управления» и т.д., просили «повторно и настоятельно . . . средств для полицейского надзора…, как-то: увеличение со-става чинов управления, назначение особых полицейских досмотрщиков и конной стражи, снабжение начальниками округов средствами для разъездов и делопроизводства…».
          По настоящему дело организации полиции в Приморье сдвинулось с мертвой точки лишь в 1880 г. Это было вызвано главным образом внешнепо-литическими причинами. Дело в том, что в конце IX в. Возросло экономиче-ское и политическое значение Азиатско-Тихоокеанского региона. В борьбе за колонии и сферы влияния обострились империалистические противоречия ев-ропейских держав, США и России. Вследствие данных причин в Приморье в 80-х годах XIX в. Были созданы органы общей полиции, которая разделя-лась на городскую и окружную. В целом это начинается постепенный переход от военно-административной к гражданско-административной системе управ-ления Уссурийским краем.
          С 1880 г. окружная полиция в Южном Приморье была представлена Южно-Уссурийским окружным полицейским управлением. Его первый штат (временный) был принят 5 мая 1880 г. впредь до утверждения постоянного штата в законодательном порядке. Однако вопреки всем правилам его утвер-дил не император, а генерал-губернатор Восточной Сибири Д.Г. Анучин. Вре-менный штат 1880 г. устанавливал в Южно-Уссурийском крае новую систему управления. Из прежде существовавших в виде проекта округов образовывал-ся один Южно-Уссурийский округ, разделенный на 6 полицейских участков: Суйфунский, Посьетский, Сучанский, Ханкайский, Ольгинский и Верхне-Уссурийский.
          В штатном расписании окружной полиции Приморья происходили по-стоянные изменения. Например, в 1882 г. окружного начальника переимено-вали на сибирский манер в окружного начальника, а его младших помощни-ков – в земских заседателей. Но в 1889 г. вновь вернулись к прежнему назва-нию окружного начальника, как более соответствовавшему его реальному по-ложению в округе, а начальников участков стали именовать участковыми приставами. К концу XIX в. Округ делился уже на 9 участков: Никольский, Суйфунский, Посьетский, Сучанский, Ольгинский, Раздольненский, Рыбо-ловский, Черниговский, Верхнее -Уссурийский. В состав каждого участка, возглавлявшегося участковым начальником (приставом), входили от 1 до 5 волостей, которые начали учреждаться с 1884 г. по мере заселения края кре-стьянами-переселенцами из центральных губерний России.
          Пришедшее к власти в России в ходе Февральской революции Времен-ное правительство 3 марта 1917 г. провозгласило замену полиции народной милицией с выборным начальством. Как известно, территория нынешнего Приморского края к началу 1917 г. входила в состав Приморской области, ко-торая включала также и большую часть современного Хабаровского края. В тот период здесь существовали два города – Владивосток и Никольск-Уссурийский и три уезда – Ольгинский, Никольск-Уссурийский и Иманский с соответствующими полицейскими учреждениями. Кроме двух управлений городской милиции, на территории нынешнего Приморского края были обра-зованы также управления Ольгинский, Никольск-Уссурийский и Иманской уездных милиций.
          Сразу после революции 1917 года на территории Тетюхинского района (ныне Дальнегорск) была создана милиция. Ее начальником был большевик Генрих Станиславович Драгошевский. Но этот орган охраны правопорядка просуществовал недолго. Еще при власти Временного правительства Г.С. Драгошевский был признан неблагонадежным и отправлен во Владивосток в армию. (Необходимо отметить, что автобиографический сведений о Драгошевском Г.С. не сохранилось в архивах УВД ПК и ФСБ по Приморскому краю. Также не имеется сведе-ний о данном человеке в Государственном архиве Приморского края.)
          После свержения во Владивостоке 31 января 1920 г. колчаковского став-ленника генерала Розанова было сформировано коалиционное Временное пра-вительство Приморской областной земской управы, в состав которого входи-ли как большевики, так и эсеры и меньшевики, а позже и кадеты. Его поста-новлением № 1 от 12 февраля 1920 г. в качестве центральных органов госу-дарственного управления на территории Приморской области учреждался ряд отраслевых ведомств, возглавляемых управляющими, которые призваны были осуществлять свою деятельность «на правах управляющего соответствующим Министерством под общим руководством областной земской управы как Временного Правительства». Среди прочих ведомств этим постановлением учреждалось и Управление внутренними делами (УВД), которое возглавил член Приморской областной земской управы П.П. Попов, занимавший этот пост до 1920 г. Общее руководство деятельностью милиции на территории Приморской области осуществлял отдел милиции УВД, который возглавил бывший начальник Ольгинской уездной милиции Н.И. Колесниченко, на-значенный «заведующим всеми делами милиции при УВД» с присвоением ему прав инспектора областной милиции.
          Таким образом при изучении истории образования Дальнегорской ми-лиции появился первый исторический факт о том, что первым начальником милиции, который руководил милицией, в т.ч. в п. Тетюхе, являлся Драго-шевский Генрих Станиславович и Н.И. Колесниченко.
          Колесниченко Николай Иванович – в 1918 – начальник Ольгинской уездной милиции, после переворота 31.01.1920 г. – уполномоченный Примор-ского областного земства и революционного штаба по милиции, 20.02.1920 г. назначен заведующим всеми делами милиции при УВД Временного прави-тельства Приморской областной земской управы с присвоением ему прав ин-спектора областной милиции. 28.09.1920 г. ушел в отпуск. Уволен от должно-сти с 01.12.1920 г. С 10.1921 г. – врио главного правительственного инспекто-ра народной милиции ДВР.
          В данной главе мною была прослежена исторические предпосылки об-разования Приморского края, ее реорганизация с 1860 г. до революционных событий 1917 г., становление и реорганизация органов правопорядка до орга-низации милиции на территории современного Приморского края, а также Ольгинской милиции, в состав которой до 4 марта 1941 г. входило Тетюхе, а также документально установлены первые начальники милиции – которые руководили состоянием правопорядка на территории нынешнего городского округа г. Дальнегорск. (Драгошевский Г.С., Колесниченко Н.И.)