…Давным-давно это было. Ещё до того, как предки моего прадеда со Стенькой Разиным за Каспий ходили, потом в бурлаки попали, а уж с Волги – сюда, на край земли русской. Тут и жить стали, тут и сказание это услышали. Как мне его передали, так и я сказывать буду.

Ну так вот. Жили на берегу океана великого, тёплого, восточного два брата – Иван-охотник да Степан-плотник. Жили ни бедно, ни богато, еды хватало, и лишнее не пропадало. Иван-охотник зверя в Уссурийской тайге промышлял, шкуры звериные да меха соболиные добывал. Степан-плотник, умелый работник, тоже без дела не сидел, в поселении своём дальнегорном избы землякам ставил, колодцы рубил, лодки мастерил. Этим на хлеб-соль зарабатывал. Иногда в море ходили братья, рыбу окуня да красную нерку ловили, улов домой привозили. И была у двух братьев сестра-красавица, Марьюшкой звали. Она-то и вела хозяйство братьев своих.

И надо сказать, любили братья сестру больше собственной жизни.

Так, в любви и согласии, в заботе о хлебе насущном жили они, горя не знаючи.

Да недолго та жизнь счастливая длилась. Ветер-гонец принёс с отрогов Седого хребта страшную весть: дракон двуглавый, смерти не знающий, опять выкупа требует. А надо сказать, каждый год он забирал в жёны самую красивую девушку поселения. А если не будет исполнено его желание, спустится дракон с Седого хребта и огнём одной головы сожжёт дотла долину плодородную вместе с людьми и поселением. А потом ветром-ураганом другой головы развеет пепел по таёжным урманам да морским просторам.

Да… Не знали тогда люди такой силы, чтобы выступила супротив дракона. И платили они дорогую дань много лет подряд. Каждый год по весне снаряжали они лодку долбленую, тополёвую, убирали её цветами полевыми, садили в неё девицу-красавицу и поднимали на лодке паруса шелковые. Тянули лодку бечевой два крепких юноши. Тянули. Опустив головы, не смея глаз поднять. И то сказать, тяжкий путь предстоял им – тянуть лодку до ворот створов каменных. А там, из ворот тех узких, вырывался горный ветер, надувал до звона парус и уносил лодку вверх по реке, супротив течения. Исчезала лодка с девицами за семью поворотами, далеко в горах. И никто больше той девушки не видел и ничего о ней не слышал.

Немало храбрых молодцев пытались проникнуть за каменные ворота-створы, сразиться с драконом поганым, да так и не возвращались назад. Не зря в народе говорят: «Сила солому ломит». Вот то-то и оно.

Долго ли, нет ли платили дань дракону, никто не знает. Когда плачут – слезинок не считают. Но пришла очередь наряжать-отправлять в путь неведомый Марьюшку, любимую сестру Ивана да Степана. Лодку снарядили, цветами полевыми убрали, парус шелковый поставили, бечеву крепкую с лямками широкими для братьев привязали. Повели Марьюшку к лодке. Идёт она, слезами горючими обливается. Где слезинка на землю упадёт, там пион-цветок вырастает.

- А почему пион? – спрашивает Юрка.

- Нет в тайге цветка краше, чем он. Может, потому. И Марьюшка была красивая. Только с тех пор называют в народе дикий пион «Марьин корень».

- Это из него бабушка лекарство делает?

- Верно, из него. Только ты меня не сбивай.

- Ну ладно, дедуля, рассказывай. Я больше не буду.

- Дотянули братья лодку с сестрой любимой до ворот-створов каменных. А как стала Марьюшка с братьями прощаться, навек расставаться, не выдержали братья. Говорит Иван, старший брат:

- Не пустим мы тебя одну. Вместе с тобой в лодку сядем, спрячемся и поплывём во владения змея лютого.

- Верно! – говорит Степан. – Хватит ему, треклятому, горе-дань собирать, людей обижать. Померяемся силами в смертном бою. Может, и сложим мы головы наши, но не посрамим чести. – Только успели братья принять решение да придумать план, как из ворот-створов каменных вырвался ветер, верный слуга дракона. Заскрипела мачта, наполнился парус, и помчалась лодка с сестрой да братьями к владениям драконовым. Плывут они вверх по реке, вперёд зорко смотрят, щиты на оборон держат, мечи к бою приготовили. Знали братья, на что пошли, на что решились. Очень они любили свою сестру Марьюшку и жизнь за неё положить не жалели.

Гонит ветер лодку тополёвую вверх по реке. Уже шесть поворотов проплыли… А за седьмым вдруг открылась перед ними долина сказочная, вся в багульнике розовом. Прямо от реки на гору высокую к замку драконову ведёт лестница беломраморная. У той лестницы перила широкие, площадки, беседки резные. По бокам, в золотых вазонах, растут сосны да кедры, такие маленькие, что шишки меньше головки булавочной.

Только подошла лодка к лестнице, как вдруг потерял парус ветер, обвис, и остановилась она, словно якорь бросила. Из пещер-конур, что по бокам лестницы были, вышли два тигра уссурийских, огромных, страшных.

Оскалили они пасти зубастые, стали по бокам и повели Марьюшку вверх по лестнице к замку дракона Сихотэ-Алинского. Прячась, поднимались вслед за сестрой и братья. И уж так высоко оказались, что орлы ниже их парили. облака внизу дождём проливались. Наконец очутились они на площадке около храма. Стоял тот храм на краю скалы чёрной. И было из этого храма только два выхода: один вниз, в бездну глубокую, другой – вверх, в чертоги дракона.

Стоит Марьюшка ни жива, ни мертва на площадке чёрной, над бездной страшной. Только и давало ей силы, что братья где-то рядом. А и братья готовы за сестру жизнь положить, да им тоже ждать не мёд, когда не известно, что дальше будет. Верно, Юранька? Ты не спишь?

- Нет, дедуля, не сплю. Я слушаю.

- Ну, слушай. Вдруг из-под купола самой высокой башни драконьего замка сорвалась птица великих размеров. Сделала круг и уселась аккурат напротив Марьюшки. Видит Марьюшка: сова не сова, только всё в ней птичье, а голова женщины. Но ещё больше удивилась она, когда птица заговорила:

- Слушай меня, девица, слушай меня красавица. Слушай меня, птицу вещую, старую да мудрую. Не противься желанию и воле твоего господина и повелителя дракона, смерти не знающего. Покорись ему, стань рабой-женой, ласковой да послушной. И будут тогда тебе в награду богатства несметные. Ну а коли не покоришься ему – ждёт тебя смерть неминучая. Выйдет Медведь-гора и столкнёт тебя вниз со скалы в бездну глубокую. И никто на свете не узнает, что жизни в неволе ты предпочла смерть. Здесь некому ценить подвиги людей.

Тут Марьюшка на хитрость пошла. Спрашивает:

- Расскажи мне, птица вещая, коль соглашусь я стать рабой-женой дракона, долго ли мне придётся смерти его ждать, чтобы снова вольной стать?

- Есть у дракона смерть, да не дано её найти никому. Смерть его на две части разделена, на две жемчужины. И каждая из них – третий глаз драконьих голов. А бессмертие его от того, что кто отрубит одну голову дракона – тотчас каменеет и не может срубить вторую. Было уж так! Многие храбрые богатыри пытались сразиться с драконом, да только в камень превращались. Вон их сколько по берегам реки стоит – храбрых да безымянных. Сама видела, пока сюда плыла.

- Спасибо, птица вещая, за твой правдивый рассказ, - говорит Марьюшка. – А теперь лети за Медведем-горой. Пусть проводит меня к выходу, а к какому – только ему скажу.

- Хорошо, девица-умница! Хорошо, красавица. Спешу-лечу Медведя-гору звать, тебя провожать. Смотри, не ошибись, не упусти своего счастья. – Захохотала птица и улетела.

Между тем стали братья Иван да Степан совет держать, как им злого дракона одолеть.

Только решили-сговорились, глядь, идёт Медведь-гора. На задние лапы поднялся – в пять раз выше братьев оказался. Да только не испугались братья. Выхватили богатыри острые мечи, выставили вперёд медные щиты, заслонили собой Марьюшку и начали с Медведем-горой биться. Долго бились, но одолели.

Не успели с Медведем-горой расправиться, как напали на них тигры-стражники, чтобы не дать братьям уйти. Да только и в этой битве не посрамились братья. Стали тесно плечом к плечу, и снова закипел страшный бой. Трудно было Ивану да Степану, но нашли они силы и одолели тигров. Сбросили их вниз в ущелье бездонное. Только гром по горам прокатился.

Услышал это дракон поганый, выглянул из замка и видит: убегает вниз по лестнице девушка красоты неписаной. Тут дракон не выдержал, стал выползать из замка своего, чтобы догнать и наказать непокорную.

А братья только того и ждали. Как только вылез дракон, забил по бокам тяжёлым свинцовым хвостом с серебряным наконечником, так и бросились к нему братья. В этом наконечнике главная сила дракона хранилась. Не долго думая, начали братья его мечами сечь. Дракон взмахнет хвостом – горы рушатся.  Мечи братьев притупились от битвы жаркой. Наконец, изловчился  Степан и, только дракон занес серебряный наконечник над Иваном, рубанул мечом, что в двух руках держал, и покатилась драконова сила вниз, со скалы, как гулкий колокол!

Бросились братья к реке, бегут за чудовищем один с правой стороны, другой с левой. Рубят дракону лапы свинцовые, чтобы не догнал он сестру их, Марьюшку. Да не тут-то было! Лишь у самого моря нагнали его братья. Сжег дракон по пути падь плодородную, вот-вот спалит и поселение. Некогда было раздумывать братьям, когда увидели они, как гибнут люди в огне, как на месте человеческого жилья остается голая выжженная земля.

- Прощай, братка, прощай, сестра, - прошептал тогда Иван-охотник. – Живите, люди, счастливо! - И со всей силы опустил свой тяжелый меч на огнедышащую голову дракона. Упала она к ногам Ивана. Вмиг окаменел он.  

- Так не жить же тебе, идолище поганое! – прокричал Степан-плотник. – Прощай, сестра любимая, прощайте, люди! Живите в радости…

Со свистом рассек воздух его боевой меч, и вторая голова упала наземь. И Степан окаменел. Укатились мутные жемчужные глаза дракона в море, и не стало на земле его черной силы. Глянула сестра на застывших братьев, бросилась на скалистый мыс, что далеко в море вдавался. Помочь бы, да чем поможешь? Слышат братья голос сестры, стоят рядышком в синем море, а ответить не могут. Да, видно,  не зря  в народе говорят : «Глуби моря не высушить, горю сердца не вымучить». Так Марьюшка  и приходила  каждый день на тот мыс. Придет, сядет, горюет. Рассказывает, что помнят люди братьев, пожертвовавших собой ради их счастья…  

- Дедушка, это ты о тех скалах, которые Два Брата называются?

- О тех самых, Юранька. А напротив этих скал есть мыс. Раньше его звали Марьин мыс.

- А я видел, дедушка, Двух Братьев, и Марьин мыс видел! Там еще маяк стоит.                             –

- Верно, внучек, верно. «Хорошо тому добро делать, кто добро помнит». Помнят и люди о двух братьях, остались от тех времен названия: Медведь-гора, Горелая падь, тигровые ключи. Там, где братья дракону свинцовый хвост обрубили с серебряным наконечником, нашли геологи руду – свинец да серебро, а там, где братья свинцовые лапы дракону отсекли, - свинцовые рудники открыли. Пока их семь по берегам реки, но дай время – и восьмая драконья лапа отыщется.              –Я вот все думаю, дедушка, конечно, это сказка, но ведь люди-то такие есть? Или были?

- И были, и есть. Есть люди, кому людское счастье дороже собственного…