В истории заселения Приморского края есть большая черная дыра. Это период с 1234 по 1858 год. На территориях, которые граничат с Приморьем, множество археологических памятников этого периода. Но между Уссури и Японским морем и официальная, и «черная» археология фиксирует лишь следы стойбищ и небольших поселков немногочисленных аборигенов этого периода. Нет никаких исторических, литературных или археологических свидетельств существования здесь государств или их провинций.
До этого периода все здесь шло примерно так же, как и в других местах земного шара: каменный век в свои сроки сменили бронзовый и железный, наступил расцвет средневековья, когда племена мохэ объединились в Бохайское царство. Расцвета государство достигло к IX веку - тогда его территории простирались на обширных пространствах современной Маньчжурии, Приморского края и севера Корейского полуострова. К 10 веку Бохайское царство было завоевано киданями, которые основали здесь же государство Дуньдань.

Приблизительные границы государства Бохай в 9-м веке.

В первой половине X века кидане переселили часть завоеванных в составе Бохайского царства чжурчжэней на юг Маньчжурии. Эти чжурчжэни были подданными империи Ляо (была расположена на Ляодунском полуострове) и назывались "мирными" или "цивилизованными" чжурчжэнями. Оставшиеся чжурчжэни, обитавшие на обширных землях на восток и северо-восток от реки Сунгари, назывались "дикими" или "непокорными" чжурчжэнями. Их обязанности в отношении империи Ляо ограничивались присылкой посольств с данью. Кидане редко и в большинстве случаев без особого успеха вторгались в их земли. А в некоторых случаях использовали воинов-чжурчженей как сборщиков дани за которой по требованию киданей чжурчжэни регулярно совершали походы в земли племен Пяти владений (по-китайски "У-го") - также потомков хэйшуймохэ, обитавших в низовьях Сунгари, Уссури и прилегающей к ним долине Амура. Кидане, видимо, и не подозревали, что растят своих могильщиков. К 12 веку киданьское царство Дуньдань пало под ударами чжурчженей и татаро-монголов.
Все эти перемены живо отражались на территории Приморья. Здесь строились и исчезали города и крепости, сооружались дороги, выкорчевывались и распахивались земли, работали рудники, шла бойкая торговля с соседями. А потом внезапно наступил провал. В течение 600 лет на территории современного Приморья абсолютно ничего не происходило. Мир полнился великими географическими открытиями. Были открыты и завоеваны три новых континента, открыта Антарктида. В Европе была введена и упразднена инквизиция. Воины Чингисхана прошли от Кореи до Атлантики. В нескольких сотнях километров расцветала одна из величайших цивилизаций Мира – китайская. Но здесь жизнь замерла. Буквально в сотне – другой километров от современных Дальнереченска, Славянки, Пограничного и Владивостока все кипело ключом: сменялись и возвышались императорские династии в Китае, Корее и Японии.Но за Уссури большая цивилизация упорно не шла. Здесь было тихо, как на кладбище. На первый взгляд это удивительно, ведь уже в то время находящиеся рядом Корея, Япония и Китай испытывали первые трудности от перенаселенности. Возможно дело в том, что Приморье и было кладбищем. Эти земли были родовыми поместьями первого чжурчженьского императора Агуды и его князя Дигуная (Эсыкуя, ВаньяньЧжуна). Они стали и могилой Дигуная.

Чжурчженский император Агуда

Земли нынешнего Приморья были заповедными, о которых можно было лишь мечтать и составлять легенды. Например, "в том месте, где Сучан впадает в море, есть две одинаковых скалы, - повествовали китайские хроники. - Та, что ближе к морю, называется Большая женская грудь, а та, что на берегу реки - Вторая женская грудь. У второй есть большая кумирня в честь бога стихий Лунване. Боги наделили гору чудной силой исцелять болезни". Сюда, в виде исключения, специально ездили из Китая высокопоставленные сановники. Так, например, согласно легенде, некий принц Ваняньский заболел глазами, приехал к горе (ныне скалы Сестра и Брат под Находкой), где и исцелился после молитв.

Дигунай возвысился вместе со взлетом чжурчженской империи Цзинь (Золотая империя).
Со второй половины XI века усилился процесс объединения чжурчжэньских племен вокруг племени Ваньянь. Вожди этого племени, относившиеся к роду Ваньянь, постепенно объединили все племена чжурчжэней. Новый племенной союз был готов к свержению киданьского владычества.
Это произошло в годы правления чжурчжэньского вождя Агуды (1113 – 1123 гг.). Агуда проявил себя талантливым полководцем. Несколькими умелыми ударами он добил разваливающееся киданьское царство. Это укрепило его военный и политический авторитет. В 1115 г. он провозгласил создание Золотой империи чжурчжэней (по-китайски - Цзинь) и принял титул императора. В это же время кидане предпринимают последнюю попытку восстановить государство Бохай. БохаецГао-юн-чан, захватив Восточную столицу киданейДунцзин (современныйЛяоян), назвал себя государем. Он попытался склонить на свою сторону «культурных» чжурчженей (нюйчжэней) на Ляодунском полуострове, но неудачно. Попытался заключить союз с Агудой против киданей, но тот отказался. Вскоре чжурчжени разбили войско Гао-юн-чана и овладели Восточной столицей киданейЛяояном. Дигунай сыграл важную роль в разгроме ГаоЮн-чана, именно его речь на совещании где решался вопрос о завоевании ЛяоЛяодуньского полуострова окончательно сломила колебания вождя чжурчженей, и война с Ляо началась.

Приблизительные границы государства чжурчженей Цзинь

В 1116 году, после смерти Шитумыня, его брат Дигунай становится вождем чжурчженского племени Ваньянь. В течение последующих десяти лет чжурчжэни окончательно разбили киданей и захватили все их владения. После этой победы чжурчжэни обратили свои взоры на Китай, который вскоре окончательно покорили себе, сделав данником.
Смерть Шитумыня заставила Дигуная вернуться в Елань. Согласно «Цзинь ши», местность Елань находилась в 1 000 ли на восток от Сюйпинь, т.е. примерно в 500 км на восток от Уссурийска в районе побережья Японского моря (уж не в окрестностях ли милых нашему сердцу Ольги и Дальнегорска?). Одним из первых важных его мероприятий стала организация переселения еланьского племени Ваньянь на Суйфун. Старые земли считались «солонцеватыми» и неплодородными, поэтому еланьцы решили переселиться в новые места. Дигунай жил на Суйфуне (река Раздольная) в течение 30 лет и усердно занимался хлебопашеством, превратив округу в богатый земледельческий район и основав здесь город Кайюань (в районе современного Уссурийска). Следы пашен до сих пор сохранились в пойменной долине Суйфуна.
Власть над Суйфуном и Еланью, как и остальной частью Приморья, вошедшей в состав губернии Сюйпин (Суйпин, Субинь и другие варианты), оказалась сосредоточенной в руках Дигуная. Власть над столь обширной территорией Дигунай мог получить в силу личных качеств. После его смерти в 1148 г. механизм управления, вероятно, был настолько отлажен, что отпала необходимость его смены. В состав губернии входил не только весь бассейн Суйфуна, но и почти всё Приморье до Имана и Ольги, а номинально ещё дальше.
Поскольку Дигунай принадлежал к царской фамилии и перед отчизной имел большие заслуги, для него был возведён мавзолейный комплекс в черте современного Уссурийска.

Черепаха, которая была надгробием чжурчженьского полководца Эсыкуя (1080—1148 гг.). Сейчас находится в музее в Хабаровске. Ей посвящена книга советского археолога Виталия Ларичева «Тайна каменной черепахи».

Это высказывание китайского мудреца Кофуция следовало бы взять в качестве девиза правления Ляодуньскому злодею ПусяньВаньну. Неприятное прозвище «Ляодуньский злодей» чжурчженский военачальник ПусяньВаньну получил за предательство своего правителя ЦзиняСингхани, которого покинул со стотысячным войском во время нашествия Чингисхана.
В XII в. кочевые монгольские племена обитали на территории дальневосточной срединной Азии. Среди них имелось много отдельных племенных групп, союзов и ханств, которые враждовали между собой. В конце XII века во главе объединения монголов стал Темучжин, известный в истории как Чингисхан. Чжурчжэни и монголы издревле враждовали друг с другом. В ходе начавшейся в 1210 г. войны с Цзинь монголы сожгли и превратили в развалины около ста цветущих городов, в том числе столицы и губернские центры Золотой империи, вырезали почти все их население, увели в плен искусных мастеров.

Единственный сохранившийся исторический портрет Чингисхана из серии официальных портретов правителей нарисован при хане Хубилае, музей Тайваня. 

В 1215 году, когда правитель ЦзиньСингхани со своим двором, опасаясь монголов, переехал в Южную столицу (современный город Кайфын в провинции Хэнань, КНР), командующий цзиньскими войсками в ЛяодунеПусяньВаньну отделился от империи, объявив себя правителем государства Великое Чжэнь. Девизом правления он выбирает «Небесное благоденствие».
Однако войны с соседними чжурчжэньскими губерниями и восставшими киданями, которых поддерживали монголы, не принесли Ваньну успеха.
Лишившись Восточной столицы (современный город Ляоян в провинции Ляонин, КНР), находясь во враждебном окружении, ПусяньВаньну совершает со своим войском, насчитывавшим свыше ста тысяч воинов, дерзкий переход на восток, где в городе Кайюань (в настоящее время в этом месте находится город Уссурийск) провозгласил создание нового государства - Восточное Ся (другой вариант названия - Восточное Чжэнь, то есть, "Восточные [чжур]чжэни") и принимает второй девиз: «Полная гармония» («Безликое единение»). Понятно, что вместе с воинами ушли и их семьи и были уведены рабы, так что в Приморский край и прилегающие территории единовременно переселилось не меньше полумиллиона человек! Новое чжурчжэньское государство занимало территорию трех губерний Золотой империи: Хэлань, Сюйпинь и Хулигай, что соответствует восточной части Маньчжурии, северной части Корейского полуострова и центральной и южной частям Приморского края.

Приблизительные границы государства Восточное Ся

Восточное Ся наладило дипломатические и торговые связи с Корё. Какое-то время ему удавалось поддерживать мирные отношения с монголами. Оно даже участвовало в совместных с монголами походах против обосновавшихся на территории Корё мятежных киданей. Ваньну заключает в 1219 году временный союз с монголами, в который предусматривал совместные военные действия против Люгэ. Союз монголов и Восточного Ся свидетельствовал о ловкости и хитрости Ваньну как политика, который на длительное время отсрочил гибель своего государства.
Государство Восточное Ся долгое время удерживало свою самостоятельность, и только победы монголов в Корее 1231-1232 года создали все предпосылки для его уничтожения. Монгольский полководец Угэдэй весной 1233 года принял решение об уничтожении Восточного Ся, а в октябре был совершен монгольский поход, возглавлявшийся принцем Гуйю и другими полководцами. Внезапный бросок отборных монгольских войск к границам ВосточногоСя и ее стремительный натиск положили конец 19-летниму существованию этой страны. Монголы окружили Южную столицу Чэнцзышань, где в этот период оказался ПусяньВаньну, и, несмотря на отчаянное сопротивление, город вскоре пал. Ваньну был пленен. В дальнейшем монгольские "войска дошли до Кайюаня и Сюйпинь, все восточные земли были умиротворены".

Ананьевское городище. Подвесной амулет со свастикой. Железо. Восточное Ся.

Восточное Ся просуществовало только 19 лет, однако оно оставило глубокий след в истории Приморья. Бывшее далекой окраиной Золотой империи Приморье стало одной из центральных областей нового чжурчжэньского государства. Поток переселенцев, пришедших вместе с ПусянемВаньну из губернии Восточной столицы, способствовал быстрому развитию хозяйства. Именно в это время, стремясь защититься от неминуемого монгольского вторжения, чжурчжэни строили на территории Приморья большое количество сильно укрепленных городов-крепостей на вершинах сопок и в горных распадках. Остатками этих городов являются Шайгинское, Лазовское, Ананьевское, Екатериновское и многие другие городища в Приморье. Находки эпиграфических материалов – бронзовых печатей, эталонных гирь и других предметов с надписями, содержащими указание на девизы правления Пусяня Ваньну на горных городищах Приморья позволили определить принадлежность этих памятников к государству Восточное Ся.

Зеркало с изображением двух рыб эпоха Восточного Ся.

Последствия монгольского нашествия оказались катастрофическими для народов чжурчжэньской империи. Некогда хорошо обжитые территории превратились в заброшенный край. Средневековый китайский летописец свидетельствует, что на том месте, где стояли города и кипела бурная жизнь, царило запустение и паслись дикие звери. Чжурчжэньские ремесленники и земледельцы вывозились в города-ставки монгольских ханов. Одно из свидетельств тому - находки на древнемонгольском городище Дён-Терек в Туве. Обнаруженные там черепица и глиняные головы драконов были сделаны пленными чжурчжэньскими мастерами, строившими входную арку буддийского храма на Николаевском городище Партизанского района в Приморье.
Территория Приморья в середине XII века оказалась далекой окраиной Золотой империи. Как сообщала “Цзинь ши” (“История империи Цзинь”, сост. в 1345 г.), здесь, на крайнем северо-востоке обитали "дикие люди удэгай". Это первое упоминание о непосредственных предках одного из современных малочисленных народов Дальнего Востока - удэгейцах. Когда русские в начале второй половины XIX века появились в Приморье, они не застали здесь никого, кроме немногочисленной группы удэге и манчжуров.

Разорив чжучженское государство, татаро-монголы ушли из Приморья, не закрепив за собой земли. Это была обычная практика чингизидов. Они просто облагали завоеванные государства данью. Но Приморье было исключением из правил. Монголы просто ушли отсюда, забыв о нем. Впрочем, сохранилось странное монгольское предание о том, будто Чингис хан где-то на востоке достиг страны (вероятно, как раз Приморья), в которой со страшным шумом восходит солнце. Шум так силен, что выносить его невозможно, разве только надо бить в барабан, дабы заглушить грохот, и так спасаться. Другие предания говорят, что в этой стране солнце и особенно луна, не желая восходить над горизонтом, так кричат и упираются, что от этого крика гибнет все живое. Чингис хан не знал, как бороться с криком светил, и бежал.

Реконструкция чжурчжэньских панцирников XI – начала XII вв. (слева – направо).
1. Племенной чжурчжэньский вождь XI в.
2. Чжурчжэньский конный копейщик «ин» начала XII в.

Но скорее всего, монголы просто не увидели экономической пользы в обладании этими странами, а, столкнувшись с недружественной природой, и вовсе махнули на них рукой.
Так или иначе, немного оправившись от удара, чжурчжени, прямые предки манчжуров, вернулись сюда. Однако ни городов, ни дорог, ни пашен они уже здесь не строили, используя эти земли и оставшееся здесь аборигенное население как данников и рабов.
Вот несколько выдержек из статьи заведующей отделом археологии ИИАЭ ДВО РАН Ольги Васильевны Дьяковой.
«После монгольского нашествия тунгусо-маньчжурские аборигены были угнаны в другие места, преимущественно в Маньчжурию, а Приморье и Приамурье оказались слабозаселенными.
Из китайских источников «Дайцин и тунчжи» известно, что территория Приморья в то время называлась Воцзи, а населявшие ее народы — дунхай-воцзибу, что означает лесные племена Восточного моря. На южном берегу р. Сисэ (ныне Джигитовка, а до 1971 г. Иодзыхэ), согласно «Цзилиньшэн ту» (Карта провинции Гирин (Цзилинь)), располагались стойбища племени ци-я-ка-ла (см.: [Соловьев, 1973, с. 45]). По данным П.И. Кафарова, «словом дацзы китайцы называют тунгусоязычные племена кя-ка-ла… Кя-ка-ла прозябают по Приморью от Владивостока до реки Исэ (Джигитовка. — О.Д.)» (цит. по: [Палладий, Попов, 1888, с. 148]). Японский исследователь Сей Вада, сопоставив разновременные китайские источники, пришел к выводу, что племя ци-я-ка-ла обитало в верховьях р. Иман. По его мнению, это были орочи или удэгейцы Сихотэ-Алиня, которых в период монгольской династии Юань китайцы называли «нюйчжи е жэнь», т.е. «дикие чжурчжэни» (см.: [Соловьев, 1973, с. 41-43]).
Г.В. Мелихов, работавший с китайскими и русскими источниками, связывал компактное проживание тунгусоязычного племени варка с бассейном р. Туманган и с верховьями р. Уссури, прослеживая ареал обитания этого племени к востоку и северо-востоку до морского побережья, включая острова [Мелихов, 19666, с. 95].
Таким образом, опираясь на нарративные источники, все исследователи приходили к одному результату: на территории Приморья после нашествия на Дальний Восток в XIII в. монголов по западным и восточным склонам Сихотэ-Алиня проживали два крупных тунгусоязычных этнических объединения (или союза племен) — воцзи и варка — предки нанайцев, удэгейцев, орочей.
Из китайских источников также известно, что при создании чжурчжэнями в начале XVII в. Маньчжурского государства их вожди Нурхаци и Абахай постоянно совершали походы в Приморье для угона населения в Маньчжурию с целью организации из них особых отрядов.

Археологические находки из чжурчженских поселений, сделанные в Ольгинском районе Приморского края: чугунные котлы, каменные ступы, осколки черепицы, железный сошник от плуга. Хранятся в экспозиции Ольгинского краеведческого музея.

Напомню, что кроме родственных чжурчжэням тунгусо-маньчжурских племен варка и воцзи на территории Приамурья и Приморья проживали нивхи (гиляки) и айны. Известна следующая хронология походов по захвату населения.
В 1607 г. по распоряжению Нурхаци князь Баяла; высокопоставленный начальник Эйду и адъютант Хур-хань с тысячным отрядом выступили против воцзи.
В 1609 г. Хурхань с отрядом в тысячу человек вторгся в округ Хуэ (бассейн р. Даубихэ) и угнал 2 тыс. семей в Маньчжурию. В 1610 г. Эйду с таким же отрядом напал на округ Ялань (бассейн р. Сучан, ныне Партизанская), расположенный на территории воцзи, где захватил более 10 тыс. чел.
В 1614 г. из округов Ялань и Силинь (восточный берег Уссурийского залива) было уведено в Маньчжурию 200 сдавшихся и 1000 плененных семей. В 1615 г. восьмизнаменные маньчжурские войска пошли в поход по двум дорогам на восточные племена. В сражениях было убито 800 чел., пленено 10 тыс. чел. и захвачено 500 семей [Васильев, 1857, с. 26].
8 февраля 1635 г. отряды Убахая и Цзингурдая выступили против племен варка, напали на местность Ниманя (Иман) и захватили более 1000 чел. 15 ноября того же года маньчжурские войска напали на Южное Приморье. Они шли четырьмя колоннами. Первая, под командованием Убахая, двигалась на Эхэй-кулунь и Элэюсо; вторая, возглавляемая Доцзили, - на Ялань, Лилинь и Хуэ; третья, во главе с Чжафуни, -на Акули и Нимань (Баку и Иман); четвертая, под командованием Ушита, — на Нолэй и Авань [Маньчжурское владычество..., 1966, с. 91].
Из захваченных аборигенов были сформированы пять особых рот (нюру), в две из них вошли жители бассейна р. Суйфуна (ныне р. Раздольная), а в три — обитатели бассейна р. Иман (ныне р. Большая Уссурка) [Там же, с. 86].

Типичное вооружение манчжуров 15-16 век. Из экспозиции хабаровского музея.

Однако наибольшую активность в отношении аборигенных племен Приморья проявил маньчжурский император Канси (1662-1722). Им были учреждены поощрительные награды за организацию военных походов. В «Хойдянь шилу» сообщается, что «в первые годы правления императора Канси по всеподданнейшему докладу было разрешено выдавать награды участникам походов по «привлечению» в подданство новых маньчжуров в следующем порядке: за 100 привлеченных семей давалось военное отличие первой степени (Тоудэнцзюньгун), за 80 семей — военное отличие второй степени (Эрдэнцзюньгун), за 60 семей — военное отличие третьей степени (Саньдэнцзюньгун), за 40семей — военное отличие четвертой степени (Сыдэнцзюньгун), за 20 семей — военное отличие пятой степени (Удэнцзюньгун)» (цит. по:[Рудаков, 1903, с. 372]).
Такие действия маньчжурских властей неизбежно заставляли тунгусо-маньчжурские племена переселяться в более труднодоступные места — на север Приморья и в Приамурье. Тем более что перемещение на новые территории в случае затруднительных ситуаций являлось для тунгусо-маньчжуров традиционной ответной психологической реакцией, ставшей их этнопсихологической чертой. Тому масса примеров. И. Надаров, обстоятельно исследовавший коренные народы Приморья, писал, что все гольды (нанайцы) Северо-Уссурийского края могут быть отнесены к оседлому населению, но это не привязывает их к одному постоянному месту жительства. При ухудшении условий гольд бросает свою фанзу и переходит на другое место, не стесняясь расстоянием, например, из устья Уссури может перейти в низовья Даубихэ (Арсеньевка), а с Даубихэ — на Амур [Надаров, 1887, с. 66-73].»
Эти средневековые походы чжурчженей-манчжуров опустошали и без того малозаселенное Приморье и к 19-веку здесь проживали лишь малочисленные разобщенные группы аборигенов.

Приморские гольды, приблизительно 1870 год. Фото В.В. Ланина.

Общераспространено мнение, что Приморье в прошлом входило в состав Китайской империи и именно Китай уступил его России. С тем же успехом можно утверждать, что, к примеру Австралия – часть Индии, поскольку их в свое время объединила Британская корона. Китай и Манчжурия – разные государства, со своими непростыми взаимными отношениями, хотя и объединенные общей историей. Они по очереди становились данниками и владельцами друг друга. И, если уж на то пошло, в свое время Китай был данником народа с территории современного Приморья, ведь гвардия чружчженского императора Агуды, воины князя Дигуная из племени Ванянь были выходцами из этих мест.
Так что если китайцы и появлялись в этих местах, то лишь в качестве рабов, беглецов от китайского правосудия или купцов. Ко времени появления русских в середине 19 века, здесь проживало около 3 тысяч китайцев, в основном охотников, золотоискателей, сборщиков женьшеня, беглых, сосланных. Такое ничтожное количество населения объясняется следующей причиной: маньчжуры, правившие Китаем, считали эти земли своими родовыми поместьями и запрещали китайцам (ханьцам) селиться здесь и в провинции Хэйлунцзян. Кара за нарушение этого запрета предусматривалась единственная: отрубание головы. Отмена запрета произошла только в 1878 году, но Приморье к тому времени уже давно было под юрисдикцией России.

Манчжуры рубили головы нарушителям спокойствия до середины 20 века. На снимке – казнь хунхузов. Примерно 1900 год.

Манчжуры же были здесь полновластными правителями, но сами в этих местах не жили, ограничиваясь набегами на аборигенов для сбора дани. Вот как описывает встречу с аборигенами русский путешественник и исследователь Михаил Иванович Венюков, который в 1858 году совершил путешествие от Амура до залива святой Ольги по реке Уссури и ее притокам. Встреча эта произошла, судя по описанию места, в устье реки Иман.
«На следующий день, 5 июня, сильный дождь, шедший с раннего утра, заставил нас остановиться с обеда, чтобы принять меры против подмочки провизии, так как часть сухарей уже успела отсыреть и заплесневеть, а часть подмокла. Во время этой остановки я имел случай в первый раз ознакомиться с отношениями гольдов к маньчжурам. Рыболовы-гольды, около юрты которых мы пристали, завидев наши лодки, испугались чрезвычайно. Сначала они хотели бежать, но потом, подумав, решились отдаться на произвол судьбы, то есть на волю маньчжуров, за которых они нас приняли. Когда, к удивлению их, мы заплатили им за принесенную рыбу в подарок два или три аршина дабы, радость их была чрезвычайна.»
В том же, 1858 году между Россией и Китаем был заключен так называемый Айгуньский договор об определении границ между государствами в этих местах. Особые трудности вызвало именно установление границы по территории нынешнего Приморья.
По договору Россия получила 600 000 кв. км - часть Читинской области, Республики Саха, Хабаровского края, Амурскую область, Еврейскую автономную область, Магаданскую область. Знаменитый Айгунский договор 1858 г. о переходе к России левобережья Амура до сих пор является юридическим обоснованием принадлежности к России огромных территорий современного Дальневосточного федерального округа. За присоединение к России Приамурья генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев получит титул графа и приставку к фамилии – Амурский.
Однако в процессе 6-дневных переговоров обе стороны все же не пришли к соглашению о границе по Уссури и далее до моря. Китайцы мотивировали это тем, что «в Уссурийском крае имеются земли родоначальников правящей маньчжурской династии, и они не вправе решать этот вопрос». Тогда было принято следующее решение: «от реки Уссури далее до моря находящиеся места и земли, впредь до определения по сим местам границы между двумя государствами, как ныне да будут в общем владении Дайцинского и Российского государств». Когда Айгунский договор ратифицировали, Александр II написал на его тексте: «Лучшего мы желать не можем».
Таким образом, создалась уникальная ситуация, по которой два с половиной года Приморье находилось под совместным управлением двух государств - Китая и России. 2 ноября 1860 г. был подписан очередной договор (Пекинский), по которому и Приморье отошло к России.

Айгунский Договор — договор между Российской империей и цинским Китаем, был заключён 16 мая 1858 года в городе Айгун. Достоверно известны все формально участвовавшие в заключении договора личности. Текст договора был составлен и написан сибирским золотопромышленником, «петрашевцем» и другом графа Муравьёва-Амурского Рафаилом Александровичем Черносвитовым. Договор подписали: со стороны Российской империи: генерал-губернатор Восточной Сибири, его императорского величества государя императора и самодержца всея России Александра Николаевича генерал-адъютант, генерал-губернатор Восточной Сибири и разных орденов кавалер, граф Н. Н. Муравьёв-Амурский, и Службы е.и.в., государя и самодержца всея России, по Министерству иностранных дел статский советник Петр Перовский. Со стороны империи Цин: айгунскийамбань, генерал-адъютант, придворный вельможа, амурский главнокомандующий князь И-шан и Помощник дивизионного начальника Дзираминга.
Договор послужил основой для заключения следующего, так называемого Пекинского договора, окончательно установившего границу между двумя государствами. Россию представлял граф Н. П. Игнатьев, Китай - великий князь Гун. Завершил эпопею обмен картами и описаниями разграничений В 1861 году. С российской стороны протокол был подписан об обмене был подписан П. Козакевичем и К. Будогосским, с китайской — ЧэнЦи и Цзин Чунем. Кроме того, протокол скрепили официальными печатями.
Однако была в этих переговорах и еще одна, невидимая сила, разрешившая «неразрешимую» проблему с манчжурскими землями – будущая полновластная правительница Китая манчжурская императрица Цыси.

Императрица Цыси

До 1856 года Цыси, (Цы Си 29.11.1835 — 15.11.1908) довольствовалась весьма скромной ролью наложницы китайского императора Сяньфына. Цыси родилась в ноябре 1835 г. в семье маньчжурского мандарина. В январе 1853 г., пройдя конкурс наложниц при дворе императора, правившего под девизом «Сяньфэн», Цыси вошла во дворец правителей Китая, «Закрытый город» в Пекине, оказавшись в пятом, низшем ранге наложниц — Драгоценные люди. Девушки, относившиеся к низшему рангу, могли за всю жизнь ни разу не посетить спальни императора.
При дворе за Цыси закрепилось прозвище Ёханала (Орхидея). Будучи от природы сообразительной, она подружилась с императрицей Цыань, которая была старше ее на 15 лет и, вдобавок, бесплодной. По некоторым источникам, она спасла жизнь императрицы, распознав в бокале последней яд. Когда император решил, что ему нужен наследник, он предложил императрице выбрать для этого наложницу, Цыань выбрала Цыси. Таким образом, последняя перешла в ранг Драгоценных наложниц (второй, следующий за императрицей).
В 1856 году Цыси родила мальчика. Многие историки считают, что на самом деле ребенок был рожден молодой служанкой Чуин, убитой сразу после родов. Статус матери наследника престола усилил влияние Цыси при дворе. Постепенно император передавал ей все больше и больше полномочий, благодаря чему она стала фактически правительницей Китая.
Император Ичжу, правивший под девизом «Сяньфэн», умер в 1861 году. Регентшами по праву стали вдовствующая императрица Цыань и Цыси. Политическая власть в равной степени принадлежала обеим, однако императрица, не интересовавшаяся политикой, передала бразды правления наложнице. Через некоторое время Цыань скончалась от пищевого отравления. Цыси стала единоличным правителем-регентом.
Регентство Цыси должно было продолжаться вплоть до 17-летия наследника, которого при рождении назвали Цзайчунь. Наследник вел распутный образ жизни, питал страсть к сексуальным оргиям. После достижения им совершеннолетия, Цыси издает декрет, в котором сообщает, что ее регентство окончено и она передала власть наследнику. Однако в декабре 1878 года Цзайчунь, правивший под девизом «Тунчжи», опубликовал обращение: «Мне повезло в этом месяце заразиться оспой». Согласно распространенному тогда поверью, человек, переболевший оспой, отмечен богами. Ослабленный венерическими заболеваниями организм наследника не был способен долго сопротивляться болезни, и менее чем через две недели наследник умер.
Фактически Цыси стояла у власти в Китае с 1861 по 1908. Несмотря на то, что в 1858 и 1860 году формально она не была правителем Китая, лишь она могла разрешить передачу России манчжурских земель – именно как наследница правящей династии манчжуров.

Конечно, было бы глупо объяснять передачу огромной территории от одного государства другому лишь дворцовыми интригами и переворотами. Китай и Манчжурия к тому времени испытывали огромное давление со стороны западных государств. Здесь шли гражданские религиозные войны внутри государства и внешние, так называемые «опиумные» войны с западными державами.
В то время население Китая было поголовно поражено наркоманией. «Начиная с чиновного сословия правительственных учреждений, вплоть до хозяев мастерских и лавок, актеров и слуг, а также женщин, буддийских монахов и даосских проповедников - все среди белого дня курят опиум, приобретают трубки и все принадлежности для курения опиума», - докладывали императору. И этому пагубному пристрастию немало способствовали англичане и французы, наладившие торговлю опиумом, употребление которого в Китае все же было под официальным запретом. Везли они его судами из Индии. К 1838 году только англичане ежегодно ввозили в Китай до 2000 тонн опиума. Светлые головы китайской элиты воспротивились этой торговле, начали изымать опиум и жечь его принародно. Тогда европейцы объявили Китаю войну.
Таких войн было, и обе были проиграны Китаем. Первая – в 1842 году, вторая – в 1860. Здесь следует заметить, что еще в мае 1841 года, то есть во время первой опиумной войны, Россия заявила Китаю о решении «строго запретить всем российским подданным производить явно или тайно торг опиумом в китайские владения».
В итоге, когда в 1858 году Англия и Франция вынудили Китай подписать Тяньцзиньскую конвенцию, разрешавшую иностранцам свободно ввозить в страну опиум и лишала Китай права самому устанавливать пошлины на ввозимые и вывозимые товары и освобождало иностранных купцов от уплаты внутренних пошлин, Россия заключила Айгуньский договор о территориях и предложила китайскому правительству военную помощь в виде оружия и офицеров-инструкторов. Причем помощь была направлена отнюдь не против повстанцев-тайпинов — в депеше Путятина от 6 июля (24 июня нового стиля) 1857 года ее целью прямо ставилось «сдерживать стремление к насилиям со стороны других государств».
К слову сказать, одним из офицеров – инструкторов стал Лев Федорович Баллюзек, тот самый, чье имя носят мыс и маяк в заливе Владимира Ольгинского района. Лев Федорович был участником русских миссий при заключении Айгуньского и Пекинского договоров, а в 1861 году стал первым российским официальным посланником в Пекине в ранге министра-резидента.

Петербург. Смоленское лютеранское кладбище. Могила Генерал-лейтенанта, участника обороны Севастополя, первого постоянного представителя России в Китае Л. Ф. Баллюзека.

8 июля 1861 г. Л. Ф. Баллюзек прибыл в Пекин. 18 июля, при втором посещении правительства, российский дипломат передал цинским сановникам составленную им записку. В ней подробно излагался вопрос об оружии и русских инструкторах, указывалось на желательность проведения в Китае ряда военно-технических мероприятий для укрепления обороноспособности этой страны. «С этой целью, – писал русский посол, – нашим правительством назначено несколько человек военных собственно по ружейной части, т. е. эти люди могут обучать китайцев цельной стрельбе, покажут, как приготовляют патроны и каким образом чистить и исправлять ружья. Другие военные чины назначены по артиллерийской части, т. е. они покажут, каким образом действовать из орудий, как приготовлять заряды, каким образом исправлять повреждения в орудиях, как делать лафеты и т. д. Эти люди умеют отыскивать всякую руду, знакомы с разработкою рудников, выплавкою металлов, особенно чугуна, умеют приготовлять железо, устроить литейные и отливать чугунные орудия».
Первый российский транспорт прибыл в Кяхту с грузом оружия: 2 тыс. нарезных ружей-штуцеров и 6 полевых орудий. Цинский двор направил туда из Пекина 60 солдат и 6 офицеров для прохождения обучения под руководством российских инструкторов. Занятия начались в октябре 1861 года. Это стало началом становления современной регулярной китайской армии.
В течение 1861-1862 гг. цинскому правительству было передано 10 тыс. штуцеров, батарея полевых орудий (с запасом снарядов по 50 штук на каждую пушку), 500 боевых ракет (с двумя станками для образца) и более 70 ящиков с запасными частями к ружьям и пушкам.
Таким образом, российские офицеры были первыми иностранными инструкторами в китайской армии. Они не только научили китайских солдат и офицеров обращаться с современным огнестрельным оружием, но и познакомили их с некоторыми основами европейской тактики.
В письме от 22 числа 9-го лунного месяца 1-го года правления Тунчжи (1 ноября 1862 г.) китайское правительство выразило Л. Ф. Баллюзеку благодарность за полученное из Кяхты оружие, с большими предосторожностями доставленное в Пекин.
Впрочем, с этого времени начинается уже совсем другой, новый период освоения и заселения Приморского края. Уже русскими людьми.